Новоманерны дамы были,
И позабыли
Въ гостяхъ о ленточкахъ и платьи говорить.
Вить имъ по всякой часъ не все одно варить.
Былъ жаръ тогда великой;
Не часто видится въ Ишпаніи толикой.
Одна сказала тутъ,
Что жаръ былъ очень крутъ.
Я чаю, говоритъ, Арапско лето дол?,
И что у нихъ жары еще и нашихъ боле.
Другая плюнула, сказавъ, по всемъ местамъ
Такой же хладъ и жаръ; вить солнце тожъ и тамъ.
Слаб человек душой и телом
И только духом он силён.
Не потому ли ангел белый?
У каждого во рту нога его соседа,
А степь сияет. Летний вечер тих.
След скарабея на бархане
Напомнил мне узор на ткани,
Как будто вышила рука
Волну и точки – след жука.
Под елью, на поляне,
С утра переполох —
И крик, и бормотанье:
— Kуд… ах!
Эй, скажи, что это значит,
Ты, кого в ярмо впрягают,
Чью свободу попирают!
О город, город, о город, город,
в твою родную рвануться прорубь!
А я на выезде из Бологого
застряла в запасных путях,
и пусто-пусто, и голо-голо
в прямолинейных моих стихах.
Нет комментариев