Ду Фу — Стихи в пятьсот слов

Стихи в пятьсот слов о том, что у меня было на душе, когда я из столицы направлялся в Фэнсян

В Дулине
Человек в пеньковом платье,

Хоть постарел —
А недалек умом:

Как мог такую глупость
Совершать я,

Чтоб с Цзи и Се
Равнять себя тайком?

А просто
Во дворце я непригоден.

И надо мне
Безропотно уйти.

Умру — поймут,
Что о простом народе

Всегда я думал,
До конца пути.

И сердца жар,
Бредя тропой земною,

Я отдавал народу
Всей душой.

Пусть господа
Смеются надо мною,

Но в громких песнях
Слышен голос мой.

Не то, чтоб не хотел
Уйти от шума,

И жить, не зная
Горя и тревог, —

Но с государем,
Что подобен Шуню,

Расстаться добровольно
Я не мог.

Не смею утверждать,
Что ныне нету

Людей, способных
Управлять страной,

Но, как подсолнечник
Стремится к свету,

Так я стремился
Верным быть слугой.

Я думаю
О стае муравьиной,

Что прячется
В тиши спокойных нор.

А я хотел,
Как истинный мужчина,

На океанский
Вырваться простор.

Для этого
И жить на свете стоит.

А не искать вниманья
У вельмож.

Пусть пыль забвения
Меня покроет.

Но на льстецов
Не буду я похож.

Сюй Ю и Чао Фу
Не так страдали,

Стыжусь —
А измениться не могу.

Вином пытаюсь
Разогнать печали.

И песнями —
Гнетущую тоску.

Теперь зима,
И листья облетели,

От ветра
Треснут, кажется, холмы.

Ночные небеса
Грозят метелью,

И я бреду
Среди угрюмой тьмы.

Окоченели пальцы —
Силы нету,

А пояс развязался,
Как на грех.

Но до Лишани
Доберусь к рассвету,

Где государь
Пирует без помех.

Колышутся знамена,
Как в столице,

В дозоре гвардия —
На склонах гор.

Над Яочи
Горячий пар клубится,

И блеск оружья
Ослепляет взор.

Здесь государь
Проводит дни с гостями,

Я слышу —
Музыка звучит опять.

Те, кто в халатах
С длинными кистями,

Купаться могут здесь
И пировать.

Но шелк, сияющий
В дворцовом зале —

Плод женского
Бессонного труда.

Потом мужчин
Кнутами избивали —

И подати
Доставили сюда.

И если
Государь наш милостивый,

Тот дивный шелк
Сановникам даря,

Хотел, чтоб власти
Были справедливы —

То не бросал ли он
Подарки зря?

Да, здесь чиновников
Полно повсюду,

А патриотам —
Не открыть сердца.

К тому ж, я слышал,
Золотые блюда

Увезены
Из алого дворца.

И три небесных феи
В тронном зале,

Окутав плечи
Нежной кисеей,

Под звуки флейт,
Исполненных печали,

С гостями веселятся
День-деньской,

И супом
Из верблюжьего копыта

Здесь потчуют
Сановных стариков,

Вина и мяса
Слышен запах сытый,

А на дороге —
Кости мертвецов.

От роскоши
До горя и бесправья —

Лишь шаг.
И нет упрека тяжелей.

Я колесницу
К северу направил,

Чтобы добраться
К рекам Цин и Вэй.

Тяжелый лед
На реках громоздится

Везде,
Куда ни взглянешь на пути.

Уж не с горы ль Кунтун
Он вдаль стремится,

Как бы грозя
Небесный Столб снести?

Плавучий мост
Еще не сломан, к счастью,

Лишь балки
Неуверенно скрипят,

И путники

Сквозь ветер и ненастье

Скорее перейти его
Спешат.

Моей семьи
Давно уж нет со мною,

И снег, и ветер
Разделили нас.

Я должен снова
Встретиться с семьею,

И вот ее
Увижу я сейчас.

Вхожу во двор —
Там стоны и рыданья:

От голода
Погиб сынишка мой.

И мне ль — отцу —
Скрывать свое страданье,

Когда соседи
Плачут за стеной.

И мне ль — отцу —
Не зарыдать от боли.

Что голод
Сына моего убил,

Когда все злаки
Созревали в поле,

А этот дом
Пустым и нищим был.

Всю жизнь
Я был свободен от налогов,

Меня не слали
В воинский поход,

И если так горька
Моя дорога,

То как же бедствовал
Простой народ?

Когда о нем
Помыслю поневоле

И о солдатах,
Павших на войне —

Предела нет
Моей жестокой боли,

Ее вовеки
Не измерить мне!