Ревёт рогатый скот в загонах. Возле дома
Поставлены стропила. Красят маляры.
Проходит нищий. В серой улыбается истоме.
На свежих грядках чучело стоит.
То висельник? Или его достали
Со дна реки, весь в тине и траве?
И вот стоит он здесь. Как крест настороже,
Бедняк-мертвец, что истлевает стоя.
Вот ветер пробежал. И звоном жутким
Задребезжит покойника жестяное лицо.
В саду цветут повсюду незабудки.
И скоро выползет луны зелёное яйцо.
Слаб человек душой и телом
И только духом он силён.
Не потому ли ангел белый?
У каждого во рту нога его соседа,
А степь сияет. Летний вечер тих.
След скарабея на бархане
Напомнил мне узор на ткани,
Как будто вышила рука
Волну и точки – след жука.
Под елью, на поляне,
С утра переполох —
И крик, и бормотанье:
— Kуд… ах!
Эй, скажи, что это значит,
Ты, кого в ярмо впрягают,
Чью свободу попирают!
О город, город, о город, город,
в твою родную рвануться прорубь!
А я на выезде из Бологого
застряла в запасных путях,
и пусто-пусто, и голо-голо
в прямолинейных моих стихах.
Нет комментариев