Иосиф Бродский — Выздоравливающему волосику

Пока срастаются твои бесшумно косточки,
не грех задуматься, Волосенька, о тросточке.

В минувшем веке без нее из дому гении
не выходили прогуляться даже в Кении.

И даже тот, кто справедливый мир планировал,
порой без Энгельса, но с тросточкой фланировал.

Хотя вообще-то в ход пошла вещица в Лондоне
при нежном Брэммеле и гордом Джордже Гордоне.

Потом, конечно, нравы стали быстро портиться:
то — революция, то — безработица,

и вскоре тросточка, устав от схваток классовых,
асфальт покинула в разгар расстрелов массовых.

Но вот теперь, случайно выбравшись с поломками
из-под колес почти истории с подонками,

больнички с извергом захлопнув сзади двери и
в миниатюре повторив судьбу Империи,

— чтоб поддержать чуть-чуть свое телосложение —
ты мог бы тросточку взять на вооружение.

В конце столетия в столице нашей северной
представим щеголя с улыбкою рассеянной,

с лицом, изборожденным русским опытом,
сопровождаемого восхищенным ропотом,

когда прокладывает он сквозь часть Литейную
изящной тросточкою путь в толпе в питейную.

Тут даже гангстеры, одеты в кожу финскую,
вмиг расступаются, поблескивая фиксою,

и, точно вывернутый брюк карман — на деньги,
взирают тучки на блистательного дэнди.

Кто это? Это — ты, Волосик, с тросточкой
интеллигентов окруженный храброй горсточкой,

вступаешь, холодно играя набалдашником,
в то будущее, где жлобы с бумажником

царить хотели бы и шуровать кастетами.
Но там все столики уж стоики и эстетами

позанимали, и Волосик там — за главного:
поэт, которому и в будущем нет равного.

1995

* «Волосик» — юношеская кличка от имени Володя (прим. В. Уфлянда)