Николай Гумилев — Два Адама

Мне странно сочетанье слов — «я сам»,
Есть внешний, есть и внутренний Адам.

Стихи слагая о любви нездешней,
За женщиной ухаживает внешний.

А внутренний, как враг, следит за ним,
Унылой злобою всегда томим.

И если внешний хитрыми речами,
Улыбкой нежной, синими очами

Сумеет женщину приворожить,
То внутренний кричит: «Тому не быть!

Не знаешь разве ты, как небо сине,
Как веселы широкие пустыни,

И что другая, дивно полюбя,
На ангельских тропинках ждет тебя?.»

Но если внешнего напрасны речи
И женщина с ним избегает встречи,

Не хочет ни стихов его, ни глаз —
В безумьи внутренний: «Ведь в первый раз

Мы повстречали ту, что нас обоих
В небесных успокоила б покоях.

Ах ты, ворона!» Так среди равнин
Бредут, бранясь, Пьеро и Арлекин.