Кажется, в других уже веках –
сверстники мои, лихой народ,
гулкие пробеги на коньках,
тонкий прогибающийся лед.
Главное успеть! По темноте
побыстрее, а не то беда.
Разогнался, махом пролетел!
Оглянулся – там уже вода…
Сколько раз я вспомню этот лед,
вечер тот, безумный наш азарт…
Человек серьезный не поймет.
Мама громко плакала: назад!..
Девы молча стыли у реки,
но блестел восторженно их взгляд.
И с судьбой играли дураки.
Нас красиво освещал закат.
Слаб человек душой и телом
И только духом он силён.
Не потому ли ангел белый?
У каждого во рту нога его соседа,
А степь сияет. Летний вечер тих.
След скарабея на бархане
Напомнил мне узор на ткани,
Как будто вышила рука
Волну и точки – след жука.
Под елью, на поляне,
С утра переполох —
И крик, и бормотанье:
— Kуд… ах!
Эй, скажи, что это значит,
Ты, кого в ярмо впрягают,
Чью свободу попирают!
О город, город, о город, город,
в твою родную рвануться прорубь!
А я на выезде из Бологого
застряла в запасных путях,
и пусто-пусто, и голо-голо
в прямолинейных моих стихах.
Нет комментариев