Ежели осень наносит
Злые морозы, — не сетуй ты:
Снова над миром проснутся
Вешние грозы, — не сетуй ты.
Ежели мертвой листвою
Всюду твой взор оскорбляется,
Знай, что из смерти живые
Выглянут розы, — не сетуй ты.
Если тернистой пустыней
Путь твой до Кабы потянется,
Ни на колючий кустарник,
Ни на занозы не сетуй ты.
Если Юсуф одинокий
Плачет, отторжен от родины,
Знай, что заблещут звездами
Жаркие слезы, — не сетуй ты.
Скорей, молись, затягивай кушак!
Нас ждет ямщик и тройка удалая,
Коней ждет корм, а ямщика кабак,
А нас опять дорога столбовая.
Да кой же черт? хоть путь нам и далек,
Не даром же прогоны в вечность канут!
Не может быть… Есть в мире уголок,
Где и про нас хоть мельком упомянут.
Полуночные образы реют,
Блещут искрами ярко впотьмах,
Но глаза различить не умеют,
Много ль их на тревожных крылах.
Полуночные образы стонут,
Как больной в утомительном сне,
И всплывают, и стонут, и тонут —
Но о чем это стонут оне?
Полуночные образы воют,
Как духов испугавшийся пес;
То нахлынут, то бездну откроют,
Как волна обнажает утес.
Я знаю, гордая, ты любишь самовластье;
Тебя в ревнивом сне томит чужое счастье;
Свободы смелый лик и томный взор любви
Манят наперерыв желания твои.
Чрез всю толпу рабов у пышной колесницы
Я взгляд лукавый твой под бархатом ресницы
Давно прочел, давно — и разгадал с тех пор,
Где жертву новую твой выбирает взор.
Несчастный юноша! давно ль, веселья полный,
Скользил его челнок, расталкивая волны?
