Ах, как приятно в день весенний
Урвать часок на променад
И для галантных приключений
Зайти в веселый «Летний сад».
Там, средь толпы жантильно-гибкой,
Всегда храня печальный вид,
С разочарованной улыбкой
Поручик Лермонтов стоит!..
Ах, Санкт-Петербург, все в тебе очень странно,
Серебряно-призрачный город туманов…
Ах, Петербург, красавиц «мушки»,
Дворцы, каналы, Невский твой!
Глубокой ночи на полях
Давно лежали покрывала,
И слабо в бледных облаках
Звезда пустынная сияла.
При умирающих огнях,
В неверной темноте тумана,
Безмолвно два стояли стана
На помраченных высотах.
Всё спит; лишь волн мятежный ропот
Разносится в тиши ночной,
Да слышен из дали глухой
Булата звон и конский топот.
Толпа наездников младых
В дубраве едет молчаливой,
Дрожат и пышут кони их,
Главой трясут нетерпеливой.
Полковник мне значенье придавал.
Совсем смущённо он сказал: «Имею,
Евгений Александрович, идею —
на Пушкинский подняться перевал».
…Была зарёй навьючена Кура.
Хинкальные клубились, бились листья,
и церкви плыли в мареве, когда
мы выехали утром из Тбилиси.
Пошли деревни. Любопытство, страх
в глазёнках несмышлёнышей чернели.
Блестя, сосульки Грузии — чурчхелы
на ниточках висели во дворах.
Пучкова, право, не смешна:
Пером содействует она
Благотворительным газет недельных видам,
Хоть в смех читателям, да в пользу инвалидам.
___________________
Эпиграмма на писательницу Е. Н. Пучкову, анонимно печатавшую сентиментальные патетические воззвания о помощи инвалидам.
