«Вам хорошо, вы одиноки», — сказал мне Хассе. Что ж, и впрямь все отлично, — кто одинок, тот никогда не будет покинут.
Неужели, чтобы что-то понять, человеку надо пережить катастрофу, войну, боль, голод, близость смерти?
я любил ее, потому что она не прислонилась ко мне и не взяла мою руку, она не только не смотрела на меня, но, казалось, даже и не думала обо мне, просто забыла. Мне всегда было противно, когда смешивали разные вещи, я ненавидел это телячье тяготения друг к другу, когда вокруг властно утверждалась красота и мощь великого произведения искусства, я ненавидел маслянистые расплывчатые взгляды влюбленных, эти туповато-блаженные прижимания, это непристойное баранье счастье, которое никогда не может выйти за собственные пределы, я ненавидел эту болтовню о слиянии воедино влюбленных душ, ибо считал, что в любви нельзя до конца слиться друг с другом и надо возможно чаще разлучаться, чтобы ценить новые встречи.
— Вы не любите говорить о себе, не правда ли?
— Я даже думать о себе не люблю.