Свидание с тобой теперь в больнице.
Медсестры, как всевидяший конвой.
Лицо твое растеряно бодрится-
Оставьте мою милою живой!
Когда ты остаешься там, в палате,
В своем казенном байковом халате
Я, брошенный тобой, ребенок твой.
Я сам себя тебе чужою сделал:
Что натворил я с нервами и с телом
Единственной, которую люблю?!
И вдруг ты говоришь не как чужому:
«Ты кашляешь?

Вальс устарел, —
Говорит кое-кто, смеясь.
Век усмотрел
В нем отсталость и старость.
Робок, несмел,
Наплывает мой школьный вальс…
Почему не могу
Я забыть этот вальс?

Бормочется? Видно, устала ворочаться?
Ты в сон завернись и окутайся им.
Во сне можно делать все то, что захочется,
все то, что бормочется, если не спим.)

Нет, мне ни в чём не надо половины!
Мне — дай всё небо! Землю всю положь!
Моря и реки, горные лавины
мои — не соглашаюсь на делёж!