Шотландия, туманный берег твой
И пастбища с зеленою травой,
Где тучные покоятся стада,
Так горестно покинуть навсегда!

Ужель на все гляжу в последний раз,
Что там вдали скрывается от глаз,
И холм отца меж ивовых ветвей,
И мирный кров возлюбленной моей…

Прощай, прощай! О, вереск, о, туман…
Тускнеет даль, и ропщет океан,
И наш корабль уносит, как ладью…
Храни, Господь, Шотландию мою!

Душа черства. И с каждым днем черствей.
— Я гибну. Дай мне руку. Нет ответа.
Еще я вслушиваюсь в шум ветвей.
Еще люблю игру теней и света…

Да, я еще живу. Но что мне в том,
Когда я больше не имею власти
Соединить в создании одном
Прекрасного разрозненные части.

Над розовым морем вставала луна
Во льду зеленела бутылка вина

И томно кружились влюбленные пары
Под жалобный рокот гавайской гитары.

— Послушай. О как это было давно,
Такое же море и то же вино.

Мне кажется будто и музыка та же
Послушай, послушай,- мне кажется даже.

— Нет, вы ошибаетесь, друг дорогой.
Мы жили тогда на планете другой

И слишком устали и слишком стары
Для этого вальса и этой гитары.

Я слышал топот множества коней.
Лязг стали, воинства глухие клики,
И этот шум все делался сильней.

Казалось мне, что призрак огнеликий
Безумия несется на меня;
А я лежал меж сохлой повилики

Измученный, бессилие кляня,
Пытаясь тщетно, вставши на колени
Произнести заклятие огня.

Но вдруг сколь сладкое преображенье
Произошло. — Лязг, топот, и пожар
Растаяли туманом в отдаленьи,

И замолчало пение фанфар;
Прохладою целительной смененный,
Оставил грудь мою смертельный жар.