Луны начищенный пятак
Блеснул сквозь паутину веток,
Речное озаряя дно.

И лодка — повернувшись так,
Не может повернуться этак,
Раз все вперед предрешено.

А если не предрешено?
Тогда… И я могу проснуться —
(О, только разбуди меня!),

Широко распахнуть окно
И благодарно улыбнуться
Сиянью завтрашнего дня.

Уж рыбаки вернулись с ловли
И потускнели валуны,
Лег на соломенные кровли
Розово-серый блеск луны.

Насторожившееся ухо
Слушает медленный прибой:
Плещется море мерно, глухо,
Словно часов старинных бой.

И над тревожными волнами
В воздухе гаснущем, бледна,
За беспокойными ветвями —
Приподнимается луна.

Не было измены. Только тишина.
Вечная любовь, вечная весна.

Только колыханье синеватых бус,
Только поцелуя солоноватый вкус.

И шумело только о любви моей
Голубое море, словно соловей.

Глубокое море у этих детских ног.
И не было измены — видит Бог.

Только грусть и нежность, нежность вся до дна.
Вечная любовь, вечная весна.

Облаков закатные разводы,
Сильно пахнет гретая смола.
Волжские слегка дробятся воды
Под ударами весла…

Ты моя, или уже чужая?
В этот миг ты думаешь о ком?
Я тебя печально провожаю,
Медленно машу платком.

Тройка ждет, сверкая бубенцами
И звеня. Все гуще синий мрак.
Белый между смуглыми гребцами
Тихо гаснет мой маяк.