Здесь — вялые подушки,
Свеча, стакан с вином
Окно раскрыто. Мушки
Кружатся за окном,

Еловые верхушки
Качаются во сне.
Печальные лягушки
Вздыхают в тишине.

Они не нарушают
Осенней тишины.
Их тоны не мешают
Сиянию луны

Окутывать верхушки
И падать на кровать,
Измятые подушки
Узором покрывать.

За столько лет такого маянья
По городам чужой земли
Есть от чего прийти в отчаянье,
И мы в отчаянье пришли.

— В отчаянье, в приют последний,
Как будто мы пришли зимой
С вечерни в церковке соседней,
По снегу русскому, домой.

Россия, Россия «рабоче-крестьянская»
И как не отчаяться! —
Едва началось твое счастье цыганское
И вот уж кончается.

Деревни голодные, степи бесплодные..
И лед твой не тронется —
Едва поднялось твое солнце холодное
И вот уже клонится.

Заря поблекла, и редеет
Янтарных облаков гряда,
Прозрачный воздух холодеет,
И глухо плещется вода.

Священный сумрак белой ночи!
Неумолкающий прибой!
И снова вечность смотрит в очи
Гранитным сфинксом над Невой.

Томящий ветер дышит снова,
Рождая смутные мечты,
И вдохновения былого,
Железный город, полон ты!

Дрожат в воде аквамарины,
Всплывает легкая луна…
И времена Екатерины
Напоминает тишина.