Как лед наше бедное счастье растает,
Растает как лед, словно камень утонет,
Держи, если можешь, — оно улетает,
Оно улетит, и никто не догонит.

Снег уже пожелтел и обтаял,
Обвалились ледяшки с крыльца.
Мне все кажется, что скоротаю
Здесь нехитрую жизнь до конца.

В этом старом помещичьем доме,
Где скрипит под ногами паркет,
Где все вещи застыли в истоме
Одинаковых медленных лет.

В сердце милые тени воскресли,
Вспоминаю былые года,-
Так приятно в вольтеровском кресле
О былом повздыхать иногда

И, в окно тихим вечером глядя,
Видеть легкие сны наяву,
Не смущаясь сознанью, что ради
Мимолетной тоски — я живу.

Вдыхаю сосен запах горький.
Ах, я привык к нему давно!
Зачем выходит на задворки
Мое унылое окно.
Невесело на эти сосны
Глядеть с второго этажа,
Тоска, тоска — комар несносный —
Томится здесь, тебе служа!
Еще я вижу купол дальний,
Теперь на нем закатный блеск.
Доносит ветер из купальни
Веселый говор, легкий плеск.
Луна, как пенящийся кубок
Среди летящих облаков.
Тоска томит не зло, не грубо,
Но легких не разбить оков.

Отчаянною злостью
Перекося лицо,
Размахивая тростью,
Он вышел на крыльцо.

Он торопливо вышел.
Не застегнув пальто,
Никто его не слышал,
Не провожал никто.

Разбрызгивая лужи,
По улицам шагал,
Одно другого хуже
Проклятья посылал.

Жестоко оскорбленный,
Тебе отрады нет:
Осмеянный влюбленный,
Непризнанный поэт!

А мог бы стать счастливым,
Веселым болтуном,
Бесчинствовать за пивом,
Не зная об ином.