Лето ленинградское в неволе.
Всё брожу по новым пустырям,
И сухой репейник на подоле
Приношу я в сумерках к дверям.

Белой ночью всё зудит комарик,
На обиды жалуется мне.
За окном шаги на тротуаре —
Кто-то возвращается к жене.

И всю ночь далекий запах гари
Не дает забыть мне о войне.

Першит от влажной соли в глотке.
А ну, ещё один рывок!
Я пришвартовываю лодку,
Я выхожу на старый док.

Вокруг хохочущее лето.
Мальчишек славная орда.
От наслаждения, от света
Лениво щурится вода.

Над поплавками, свесив ноги,
Усевшись поудобней в ряд,
Пенсионеры, как йоги,
Сомнамбулически молчат.

А это что? На солнце нежась,
Лежит девчонка над водой.
Её обветренная свежесть
Прохладой дышит молодой.

Лето, лето, сказочное лето!
От чудес кружится голова…
Вот в кольчугах радужного цвета
Из реки выходят острова!
В чешуе, в мерцании ракушек,
С непокрытой гривой тальников,
Из дворов прибрежных деревушек
Молча в плен уводят рыбаков…
На пески, затянутые тиной,
К мелководьям, острым, как мечи,
То косяк опустится гусиный,
То, горланя, свалятся грачи.
Лето, лето…
С песней недопетой
Ждёт дождя горячая трава.

Не летописью о любви,
Не исповедью назови
Ты эту повесть:
Знаменовалась жизнь моя
Добром и злом, но им судья —
Лишь Бог да совесть.

Мой сказ — про жизнь души второй.
Бросая брызги лишь порой
На брег событий,
С младенчества шумел поток
Мечтаний, горя, снов, тревог,
Идей, наитий.

Кто над стихом моим стоит,
Как друг суровый говорит:
— Будь смел и зорок, —
Пером жестоким запиши
Весь апокалипсис души,
Весь бунт, весь морок;

Безумных лет кромешный жар
И путеводный свет Стожар
В любой секунде
Тех непроглядных, вьюжных дней,
Да вспыхнет гимном перед Ней
Твой De profundis.