Наша да будет любовь источником всякого знанья.
Связано все нераздельно единой пылающей мыслью:
И набухание почки, цветенье цветка и увялость,
В выси кружащейся тающей птицы сверканья,
И наполняющий ужасом душу порывистый ветер,
Зло разоряющий гнезда на мшистой покатости крыши,
Бабочка, пьющая сердце цветка, и дрожанье
Трепетных листьев его от ласкающей боли,
Каждая грусть от потери и каждой надежды порывы…

Пусть охлаждает рассудок снегом спокойным и терпким
Эти стремления, сказкою вздорною их называя,
Что нам за дело!..

Сначала поезда, как бы во сне,
Катились, отдаваясь длинным, гулким —
Стоверстым эхом.
О свиданье, дне —
Заранее известно было мне,
Мы совершали дачные прогулки,
Едва догадываясь о весне.
Весна же просто нежилась пока
В твоих глазах.
В твоих глазах зеленых
Мелькали ветви, небо, облака —
Мы ехали в трясущихся вагонах.
Так мир перемещался на оси
Своей согласно общему движенью
У всех перед глазами.

Я схоронил любовь и сам себя обрек
Быть памятником ей. Над свежею могилой
Сам на себе я вывел восемь строк,
Посмертно написав их через силу.
Как в марафонском беге, не дыша,
До самого конца любовь их долетела.
Но отлетела от любви душа,
А тело жить одно не захотело.
Как камень, я стою среди камней,
Прося лишь об одном: — Не трогайте руками
И посторонних надписей на мне
Не делайте… Я все-таки не камень.

В сто образов я облекаю любовь,
Сто раз тебя вижу другой;
Ты остров, и страсть омывает моя
Тебя сумасшедшей рекой.

Другой раз ты — сладкая, милая ты,
Как храм над моленьем моим;
Любовь моя тянется темным плющом
Все выше по стенам твоим.

Вдруг вижу — богатая путница ты,
И готова любовь на разбой;
И вдруг уже нищенкой просит она,
В пыль униженно став пред тобой.

Ты Карпаты, я тучей стану на них,
Твое сердце штурмую, как гром;
Станешь розовый куст — вокруг твоих роз
Соловьем распоюсь над кустом.