Чтоб высказать тебе… да нет, в ряды
И в рифмы сдавленные… Сердце — шире!
Боюсь, что мало для такой беды
Всего Расина и всего Шекспира!
«Все плакали, и если кровь болит…
Все плакали, и если в розах — змеи»…
Но был один — у Федры — Ипполит!
Плач Ариадны — об одном Тезее!
Терзание! Ни берегов, ни вех!
Да, ибо утверждаю, в счете сбившись
Что я в тебе утрачиваю всех
Когда-либо и где-либо небывших!
ВОНEМЕ
Помнишь плащ голубой,
Фонари и лужи?
Как играли с тобой
Мы в жену и мужа.
Мой первый браслет,
Мой белый корсет,
Твой малиновый жилет,
Наш клетчатый плед?!
Ты, по воле судьбы,
Всё писал сонеты.
Я варила бобы
Юному поэту.
Как над картою вин
Мы на пальцы дули,
Как в дымящий камин
Полетели стулья.
Помнишь — шкаф под орех?
Холод был отчаянный!
Мой страх, твой смех,
Гнев домохозяина.
— «Ты прежде лишь розы ценила,
В кудрях твоих венчик другой.
Ты страстным цветам изменила?»
— «Во имя твое, дорогой!»
— «Мне ландышей надо в апреле,
Я в мае топчу их ногой.
Что шепчешь в ответ еле-еле?»
— «Во имя твое, дорогой!»
— «Мне мил колокольчик-бубенчик,
Его я пребуду слугой.
Ты молча срываешь свой венчик?»
— «Во имя твое, дорогой!»
Чтоб дойти до уст и ложа —
Мимо страшной церкви Божьей
Мне идти.
Мимо свадебных карет,
Похоронных дрог.
Ангельский запрет положен
На его порог.
Так, в ночи ночей безлунных,
Мимо сторожей чугунных:
Зорких врат —
К двери светлой и певучей
Через ладанную тучу
Тороплюсь,
Как торопится от века
Мимо Бога — к человеку
Человек.
