Волга-река.
И совсем по-домашнему:
Истра-река.
Только что было поле с ромашками…
Быстро-то как!..

Радуют не журавли в небесах,
а синицы в руках…
Быстро-то как!
Да за что ж это, Господи?!
Быстро-то как…

Только что, вроде, с судьбой расплатился, —
снова в долгах!
Вечер
в озябшую ночь превратился.
Быстро-то как…

Я озираюсь. Кого-то упрашиваю,
как на торгах…
Молча подходит Это.

Наше время пока что не знает
пути своего.
Это время безумно,
тревожно
и слишком подробно…
Захотелось уйти мне в себя,
а там – никого!
Переломано всё,
будто после большого погрома…
Значит, надобно заново
связывать тонкую нить.
И любое дождливое утро
встречать первозданно.
И потворствовать внукам.
И даже болезни ценить…

А заката
не ждать.
Всё равно, он наступит нежданно.

Не хотели,
не ждали таких двужильных.
Прорастают фамилии в имена.
Они,
оглушённые криком «Держи их!!!»,
не понимают,
в чём их вина.
А вина их большая,
вина изначальная
в том, что бездарям было спокойней без них.
Их ругают,
цитируя, а не печатая.
Четвертуют
до выхода первых книг…
Но они продираются,
пробиваются
сквозь улюлюканье,
злобу
и смех.
И – начинаются.
И — сбываются.

Бренный мир,
будто лодка, раскачивается.
Непонятно, – где низ, где верх…
Он заканчивается,
заканчивается —
долгий,
совесть продавший —
век.
Это в нём,
по ранжиру построясь,
волей жребия своего,
мы, забыв про душу, боролись,
надрывая пупки, боролись,
выбиваясь из сил, боролись
то – за это,
то – против того!..
Как ребёнок, из дома выгнанный,
мы в своей заплутались судьбе…

Жизнь заканчивается,
будто проигранный,
страшный
чемпионат по борьбе!