Притворись
большим и щедрым,
полыхающим в ночи.
Будто ливень по ущельям,
по журналам грохочи.
Притворись родным,
родимым,
долгожданным, как капель.
Притворись необходимым!
Притворился?..

А теперь
открывай окно пошире.
Отряхнись от шелухи.
Надо
собственною жизнью
доказать
свои стихи.

А. Ковалеву

А все-таки ошибся
старикан!
Не рассчитал всего
впервые в жизни.
Великий хан.
Победоносный
хан.
Такой мудрец и —
надо же! —
ошибся…
Текла,
ревя и радуясь,
орда.
Ее от крови
било и качало.
Разбросанно
горели города,
и не хватало стрел
в тугих
колчанах.
Белели трупы
недругов босых.
Распахивал огонь
любые двери.
Дразнил мороз.
Смешил
чужой язык.
И сабли
от работы
не ржавели.

Убили парня
за здорово живёшь.
За просто так.
Спокойно.
Как в игре…
И было это
не за тыщу вёрст
от города.
А рядом.
Во дворе.
Ещё пылали окна…

Между тем
он так кричал,
прижав ладонь к груди,
как будто накричаться захотел
за долгое молчанье впереди…
Крик
жил отдельно!
Вырастал стеной.
Карабкался,
обрушивался с крыш.
Растерзанный,
отчаянный,
больной,
нечеловечески огромный
крик!

А я —
печальный и веселый,—
то радуясь,
то возражая,
хочу найти слова —
весомей
отечественного урожая!
Прищурясь,
будто посторонний,
оттачивая свой характер,
хочу найти слова —
огромней,
чем млечные пути
галактик!
Откашливаясь и бледнея,
отказываюсь от навороченного.
Хочу найти слова —
нежнее,
чем темечко у новорожденного!