Пьер Лаваль высказал в печати свою скорбь по поводу начавшегося освобождения Франции.

Из газет

Они вдвоем смотрели вдаль
Из-за бетонных стен.
— Стреляют! — вымолвил Лаваль.
— Палят!.. — сказал Петэн.

«Беда!» -подумал Пьер Лаваль
И впал в глубокую печаль.
Он, как премьер и как француз,
Не может не грустить:

Его страну от рабских уз
Хотят освободить.
Врагам запродал он давно
И совесть и страну,

И вместе с ними суждено
Ему идти ко дну!

Жил я в Ялте выше всех —
На холме над школой,
Часто слышал звонкий смех,
Топот ног веселый.

Так я рад был голосам,
Молодым и чистым,
И себе казался сам
Прежним гимназистом.

Шлю, ребята, вам привет
С искренней любовью
И желаю долгих лет,
Счастья и здоровья!

Жил некто на свете,
По имени Доб,
С почтенной супругой,
По имени Моб.
Держал он собаку,
По прозвищу Боб,
И кошку, по прозвищу
Читерабоб.

Однажды сварила
Баранину Моб.
Садится обедать
Супруг ее Доб.
И ждут своей доли
Собака их Боб
И кошка, по прозвищу
Читерабоб.

Едва только справился
С косточкой Боб,
Он косточку отнял
У Читерабоб.
За кошку вступилась
Почтенная Моб,
За Боба — хозяин,
По имени Доб.

Знаешь сказку про деда и бабу
И курочку рябу?

Если ты ее знаешь,
Могу я
Рассказать тебе сказку другую.

Жили-были другие дед и баба,
И была них другая курочка ряба.
Снесла курочка яичко,
Не золотое,
Простое.
Не всмятку
И не крутое,
А самое обыкновенное —
Сырое.

Мышка бежала,
Хвостиком махнула —
Яичко упало
И разбилось.

Горько плачет
Курочка ряба.
Пожалела курочку
Баба,

Прибежала в курятник с корзиною,
А в корзине — яйца утиные,
Не одно, а целый десяток.