Как будто слился воедино
Он со столом своим навек.
Теперь он стол наполовину,
Наполовину человек.

Сидит он, вытесанный грубо,
Как идол о шести ногах.
Две пары ног его — из дуба,
А третья пара в сапогах.

Ленивой косности образчик,
Едва глядит он из-под век.
И ваше дело в долгий ящик
Бросает столочеловек.

Устроен этот «долгий ящик»
В столе, как некий саркофаг,
Для всех входящих, исходящих
И неподписанных бумаг.

На скамейке у ворот
Лена горько слезы льет.
На панели перед домом —
Стол, и стулья, и кровать…
Отправляются к знакомым
Лена с мамой ночевать.

Плачет девочка навзрыд,
А Кузьма ей говорит:
— Не зальешь огня слезами,
Мы водой потушим пламя.
Будешь жить да поживать.
Только чур — не поджигать!
Вот тебе на память кошка.
Посуши ее немножко!

Готовь подарки каждый дом,
Бойцов своих одень,
Дохни на фронт своим теплом
В холодный зимний день.

Подними чуть заметный зеленый огонь.
Вот он здесь — под сосновой корой.
Осторожно возьми, положи на ладонь
И другою ладонью прикрой.

Ты нашла огонек и прикрыла слегка,
И горят твои ручки насквозь.
А теперь высоко подними светляка
И с ладони на волосы брось.

У тебя в волосах, как алмаз, он царит.
Ты боишься его потерять.
А каким он таинственным светом горит,
Ускользая за темную прядь.