Этот взор глядит в пространство,
Улыбаясь блеску дня.
А с каким он постоянством
Столько лет встречал меня.

Но и в ту былую пору
Кротких встреч твоих со мной
Твоему живому взору
Открывался мир иной.

Был уютен дом твой скромный,
Скатерть с лампою на ней…
А уж ты была бездомной
В тихой комнатке своей.

Пред тобою путь был дальний,
И не наш, не этот свет.
И ему такой печальный
Посылала ты привет.

Однажды старушка
У нас в городке
Послала на мельницу
Мышку в мешке.

Но мельник ни разу
Мышей не молол,
А если молол,
То не брал за помол.

Полицей-президент Берлина издал приказ, предоставляющий полиции право отправлять на принудительные работы всех лиц, которые будут осматривать районы, подвергшиеся разрушениям в результате воздушных налетов.

Из газет

Меж развалин Бруннен-платца
Полицейский грозный страж
Запрещает озираться
На причудливый пейзаж.

— Предъявите разрешенье
Посмотреть на разрушенья!

Я помню день, когда впервые —
На третьем от роду году —
Услышал трубы полковые
В осеннем городском саду.

И все вокруг, как по приказу,
Как будто в строй вступило сразу.
Блеснуло солнце сквозь туман
На трубы светло-золотые,
Широкогорлые, витые
И круглый, белый барабан.

* * *

И помню праздник на реке,
Почти до дна оледенелой,
Где музыканты вечер целый
Играли марши на катке.