(Из Тетки (А. Пашкевич))

То, что слову не дается,
Пусть без слов расскажут звуки.
Взять мне скрипку остается,
Взять смычок и скрипку в руки.

До тех пор, пока до неба
Мчатся думы — наши крылья,
И душа в нас просит хлеба, —
Пусть я сердце в песне вылью!

Мой смычок, будь полон силы,
Будь ему послушна, скрипка!
Все, что дорого и мило,
Я доверю песне зыбкой.

В скрипке громы раздаются,
Скрипка сердце рвет на части.

— Кому телят?
Кому телят?
Будь я не беден, а богат,
Я б не кричал: «Кому телят?
Кому телят?
Кому телят?..»

Светлые рамы картин касались холодного пола.
Я издали золотой круг галерей оглядел —
Ближе дробились в луче блестящие темные фоны.
Надпись: художник и год. Город, столетье и школа.
Темные залы — века. Двери — столетий предел.
Живы великие дни, но пред ними воздвиглись колонны —
Памятник новым векам… А в далеком углу, за картиной,
Там, где окно и лучи, полдень струится, как дождь.

Один котел… Другой котел…
Скажу без лишних слов,
Что он старательно прошел
На фронте курс котлов.

Котел на Волге, на Днепре
И у Балтийских вод…
Но он не думал, что на Шпрее
В котел он попадет.

И не мерещилось ему,
Когда в поход он шел,
Что есть возможность «на дому»
«Штудировать» котел.

Зачем блуждать, покинув дом,
Среди чужих равнин,
Когда прекраснейшим котлом
Является Берлин?