— Кажись, пожар? —
Спросил Захар.

— А что горит? —
Промолвил Тит.

— Соседний дом. —
Сказал Пахом.

— Туши пожар! —
Кричит Макар.

— Уж потушили! —
Сказал Василий.

На улице ливень
Всю ночь напролет.
Разлился бурливый
Ручей у ворот.

Оконные стекла
Дрожат под дождем.
Собака промокла
И просится в дом.

Вот в лужу из лужи,
Вертясь, как волчок,
Ползет неуклюжий
Рогатый жучок.

Упал вверх ногами,
Пытается встать.
Подвигал рогами —
И встал он опять.

До места сухого
Спешит доползти,
Но снова и снова
Река на пути…

Плывет он по луже,
Не зная куда.

Я и не думал, что заране
В своих стихах предугадал
Вот эту сцену, что в Иране
Макс Поляновский наблюдал.

Одно я думаю в тревоге:
Иранский всадник так тяжел,
Что навсегда протянет ноги
К земле придавленный осел.

Внучок скорей с ослом поладит,
Пускай он будет седоком…
Но лучше, если ослик сядет
На шею дедушке верхом!

На площади в Германии
Хвалился он заранее:
— Со мною во главе
Берлинские дивизии,
Штеттинские дивизии,
Бригады Бранденбургские,
Полки Мариенбургские
Пройдут по всей Москве!

Ответ на предсказание
Последовал один:
Нет Гитлера в Германии,
Освобожден Берлин!

И вот на всенародном
Советском торжестве
Дивизии Берлинские,
Тильзитские, Штеттинские,
Бригады Бранденбургские
Полки Мариенбургские
Проходят по Москве…

Но это — наши воины.