Что за бурь, какого случая
Ждет подмытый монолит,
Глядя в море, где летучая
Рыба зыби шевелит?
В годы Кука, давне-славные,
Бригам ребра ты дробил;
Чтоб тебя узнать, их главный и
Неповторный опыт был.
Ныне взрыт зверями трубными
Путь, и что им, если зло
Ветер шутит всеми румбами,
На сто множа их число!
Мимо, гордо, мимо, плавные
Режут синий выплеск вод…
Годы Кука, давне-славные,
С ризой вставлены в кивот.

Нет, не тебя так рабски я ласкаю!
В тебе я женщину покорно чту,
Земной души заветную мечту,
За ней влекусь к предсказанному раю!
Я чту в тебе твою святыню, — ту,
Чей ясный луч сквозь дым я прозреваю.
Я, упоив тебя, как Пасифаю,
Подъемлю взор к тебе, как в высоту!
Люби иль смейся, — счетов нет меж нами, —
Я все равно приду ласкать тебя!
Меня спасая и меня губя,
На всех путях, под всеми именами,
Ты — воплощенье тайны мировой,
Ты — мой Грааль, я — верный рыцарь твой!

Синарет погружен в рассматривание рукописи.
Раб показывается в дверях. Потом Филон.
Раб
Господин, прости…
Синарет
Тебя просил я,
Товарищ, так меня не называть…
Раб
Прости, но там пришел Филон.
Синарет
Так что же!
Пусть он войдет.
Раб удаляется.

Филон
(входя)
Привет тебе во имя
Учителя.
Синарет
Мой милый друг, ты здесь!
Давно ль вернулся из Афин?
Филон
Сегодня,
Сейчас, и тотчас поспешил к тебе.

Веками, эпохами, эрами,
Вертясь, их земля межевала, —
Тех — Тэнами, этих — Гомерами
На челюстях слав изжевала.
Но только ль в почтенном учебнике? —
В памяти, в самобытной монаде,
С Римом Августов рядом кочевники,
Миф о Гее — с главой о Канаде!
Приближены тени и остовы:
По ступеням, что видит Иаков,
Сбегают мечты Ариостовы;
Бонапарт на пиру у феаков;
Экспрессом на общую станцию —
Вавилон — Лондон, Марна — Аркола!