Памяти В.Э.Борисова-Мусатова
Старинный дом в старинном парке.
Следы наивной простоты:
Зелёный плющ над сводом арки
И пирамидами кусты.
Пожар заката стал багровым,
Он опускается к реке…
Из дома девушка в лиловом
Выходит с веером в руке.
Одну мечту в душе лелея,
Она пришла в любимый сад; —
Молчит кленовая аллея,
Просветы золотом блестят.
Давно ли?.. Трижды раскрывала
Весна у лилий лепестки
С тех пор, как девушка познала
Отраву сладостной тоски.
1
Отсеребрилась, отзвучала…
И вот из-за домов, пьяна,
В пустую комнату стучала
Ненужно ранняя весна.
Она сера и неумыта,
Она развратна до конца,
Как свиньи тычатся в корыто,
Храпит у моего крыльца.
И над неубранной постелью
Склонилась, давит мне на грудь,
И в сердце, смятое метелью,
Бесстыдно хочет заглянуть.
Ну, что же! Стисну зубы, встречу,
И, выбрав хитрый, ясный миг,
Ее заклятьем изувечу
И вырву пожелтелый клык!
Ах, весна по улицам разлилась рекою!
Все, что похоронено, — встало вновь живое!
Радостное, милое стережет нас где-то,
Хочется расспрашивать и не ждать ответа.
Отчего все близкие — самые далекие?
Есть ли еще где-нибудь терема высокие?
Что нам заповедано? Где наше призвание?
Правда ли, что слышится вновь обетование?
Эту смуту вешнюю не унять ответами!
Полон воздух песнями, снами недопетыми.
Зима насмехалась над весною и попрекала ее: только она появится, как никто не знает покоя, одни идут в луга и рощи, где любо им рвать цветы, любоваться лилиями и розами и вплетать их себе в кудри; другие садятся на корабли и плывут за море, посмотреть, кто там живет; и никто уже не думает ни о ветрах, ни о ливнях.
«А я, — говорила зима, — правлю как самовластный царь и вождь: я заставляю людей смотреть не в небо, а под ноги, в землю, заставляю их дрожать и трепетать, и они стараются по целым дням не выходить из домов».
