Темные улицы тянут меня к себе,
Я люблю этот город, как женщину «Х».
На улицах люди, и каждый идет один,
Я закрываю дверь, я иду вниз.

Я знаю, что здесь пройдет моя жизнь,
Жизнь в стеклах витрин,
Я растворяюсь в стеклах витрин,
Жизнь в стеклах витрин.

И вот я иду, и рядом со мной идут,
Я смотрю на них, мне кажется, это дом мод.
Похоже, что прошлой ночью был звездопад,
Но звезды, как камни, упали в наш огород.

Ночь коротка, цель далека,
Ночью так хочется пить,
Ты выходишь на кухню,
Но вода здесь горька,
Ты не можешь здесь спать,
Ты не хочешь здесь жить.

Доброе утро, последний герой!
Доброе утро, тебе, и таким, как ты,
Доброе утро, последний герой!
Здравствуй, последний герой!

Ты хотел быть один, это быстро прошло,
Ты хотел быть один,
Но не смог быть один,
Твоя ноша легка, но немеет рука,
И ты встречаешь рассвет
За игрой в дурака.

За окнами солнце, за окнами свет — это день.
Ну, а я всегда любил ночь.
И это мое дело — любить ночь,
И это мое право — уйти в тень.

Я люблю ночь за то, что в ней меньше машин,
Я люблю дым и пепел своих папирос,
Я люблю кухни за то, что они хранят тайны,
Я люблю свой дом, но вряд ли это всерьез.

И эта ночь и ее электрический свет
Бьет мне в глаза,
И эта ночь и ее электрический свет
Льет мне в окно,
И эта ночь и ее электрический голос
Манит меня к себе,
И я не знаю, как мне прожить
Следующий день.

Танец на улице, танец на улице в дождь,
Зонты, раскрываясь, звучат словно выстрелы ружей.
Кто-то бежал, а кто-то остался здесь,
И тот, кто остался, шагает прямо по лужам.

Капли дождя лежат на лицах, как слезы,
Текут по щекам словно слезы.
Капли дождя лежат на лицах, как слезы,
Ты знаешь теперь этот танец.

Битые стекла, рваные брюки — скандал.
К черту зонт, теперь уже все равно.