— Ну что, Кузьма?
— А что, Максим?
— Чего стоймя
Стоим глядим?

— Да вот глядим,
Чего орут,-
Понять хотим,
Про что поют.

Куда ни глянь —
Все голытьба,
Куда ни плюнь —
Полна изба.

И полн кабак
Нетрезвыми —
Их как собак
Нерезанных.

Кто зол — молчит,
Кто добр — поет.
И слух идет,
Что жив царь Петр!

— Ох, не сносить
Им всем голов!

Открытые двери
Больниц, жандармерий —
Предельно натянута нить, —
Французские бесы —
Большие балбесы,
Но тоже умеют кружить.

Я где-то точно — наследил, —
Последствия предвижу:
Меня сегодня бес водил
По городу Парижу,
Канючил: «Выпей-ка бокал!
Послушай-ка гитары!» —
Таскал по русским кабакам,
Где — венгры да болгары.

Когда Марина первый раз ее слушала, она вначале смеялась до слез, а потом встала и с каменным лицом сказала: «Я страдала, а меня в песне нет». Собрала чемодан и уехала. И месяц они с Володей не разговаривали.

Михаил Шемякин.

Жил-был учитель скромный Кокильон.
Любил наукой баловаться он.
Земной поклон за то, что он был в химию влюблен,
И по ночам над чем-то там химичил Кокильон.
Но, мученик науки гоним и обездолен,
Всегда в глазах толпы он — алхимик-шарлатан,-
И из любимой школы в два счета был уволен,
Верней, в три шеи выгнан непонятый титан.

Титан лабораторию держал
И там творил и мыслил, и дерзал.