Полчаса до атаки.
Скоро снова под танки,
Снова слушать разрывов концерт.
А бойцу молодому
Передали из дома
Небольшой голубой треугольный конверт.

И как будто не здесь ты,
Если почерк невесты,
Или пишут отец твой и мать…
Но случилось другое,
Видно, зря перед боем
Поспешили солдату письмо передать.

Там стояло сначала:
«Извини, что молчала.
Ждать не буду…».

Ах, откуда у меня грубые замашки?
Походи с мое, поди даже не пешком.
Меня мама родила в сахарной рубашке,
Подпоясала меня красным ремешком.

Меня мама родила в сахарной рубашке,
Подпоясала меня красным ремешком.

Дак откуда у меня хмурое надбровье?
От каких таких причин белые вихры?
Мне папаша подарил бычее здоровье
И в головушку вложил не «хухры-мухры».

Мне папаша подарил бычее здоровье
И в головушку вложил не «хухры-мухры».

Я дышал синевой,
Белый пар выдыхал,-
Он летел, становясь облаками.
Снег скрипел подо мной —
Поскрипев, затихал,-
А сугробы прилечь завлекали.

И звенела тоска, что в безрадостной песне поется:
Как ямщик замерзал в той глухой незнакомой степи,-
Усыпив, ямщика заморозило желтое солнце,
И никто не сказал: шевелись, подымайся, не спи!

Все стоит на Руси
До макушек в снегу.

Слева бесы, справа бесы,
Нет, по новой мне налей!
Эти — с нар, а те — из кресел,-
Не поймешь, какие злей.

И куда, в какие дали,
На какой еще маршрут
Нас с тобою эти врали
По этапу поведут!

Ну, а нам что остается?
Дескать — горе не беда?

Пей, дружище, если пьется,-
Все — пустыми невода.

Что искать нам в этой жизни?
Править к пристани какой?
Ну-ка, солнце, ярче брызни!