Тимур, прочтя оскорбительное письмо Баязета,
воскликнул: «Сын Мурата сошел с ума».
Нет! не с ума сошел Муратов сын,
Ошибся ты, хромец надменный!
Но он взревел, как вольный лев долин,
Узнав, что в мире есть еще один,
Что дерзких двое во вселенной.
И степи дрогнули под звон копыт,
И шум от сшибки замер в небе.
Покой пустыни воплями был сыт,
Багряной кровью сумрак был залит,
И верен был случайный жребий.
В мире широком, в море шумящем
Мы — гребень встающей волны.
Странно и сладко жить настоящим,
Предчувствием песни полны.
Я не знаю других обязательств,
Кроме девственной веры в себя.
Каждый человек — отдельная определенная личность, которой вторично не будет.
И всё, что нас гнетёт, снесёт и свеет время,
Все чувства давние, всю власть заветных слов,
И по земле взойдёт неведомое племя,
И будет снова мир таинственен и нов.
Мечты о померкшем, мечты о былом,
К чему вы теперь? Неужели
С венком флердоранжа, с венчальным венком,
Сплели стебельки иммортели?
Приидут дни последних запустений.
Земные силы оскудеют вдруг;
Уйдут остатки жалких поколений
К теплу и солнцу, на далекий Юг.
Нет комментариев