Высоцкий Владимир — Из Дорожного Дневника

Ожидание длилось,
А проводы были недолги.
Пожелали друзья:
«В добрый путь, чтобы все без помех».
И четыре страны
Предо мной расстелили дороги,
И четыре границы
Шлагбаумы подняли вверх.
Тени г*лых берез
Добровольно легли под колеса,
Залоснилось шоссе
И штыком заострилось вдали.
Вечный смертник-комар
Разбивался у самого носа,
Превращая стекло лобовое
В картину Дали.
Сколько смелых мазков
На причудливом мертовм покрове,
Сколько серых мозгов
И комарьих раздавленных плевр!
Вот взорвался один,
До отвала напившийся крови,
Ярко-красным пятном
Завершая дорожный шедевр.
И сумбурные мысли,
Лениво стучавшие в темя,
Устремились в пробой —
Ну попробуй-ка останови!
И в машину ко мне
Постучало просительно время.
Я впустил это время,
Замешанное на крови.
И сейчас же в кабину
Глаза из бинтов заглянули
И спросили: «Куда ты?
На запад? Вертайся назад!..»
Я ответить не смог:
По обшивке царапнули пули.
Я услышал: «Ложись!
Берегись! Проскочили! Бомбят!»
Этот первый налет
Оказался не так чтобы очень:
Схоронили кого-то,
Прикрыв его кипой газет,
Вышли чьи-то фигуры —
Назад, на шоссе — из обочин,
Как лет тридцать спустя,
На машину мою поглазеть.
И исчезло шоссе —
Мой единственный верный фарватер.
Только — елей стволы
Без обрубленных минами крон.
Бестелесый поток
Обтекал не спеша радиатор.
Я за сутки пути

Не продвинулся ни на микрон.
Я уснул за рулем.
Я давно разомлел до зевоты.
Ущипнуть себя за ухо
Или глаза протереть?
В кресле рядом с собой
Я увидел сержанта пехоты.
«Ишь, трофейная пакость,- сказал он,-
Удобно сидеть».
Мы поели с сержантом
Домашних котлет и редиски,
Он опять удивился:
Откуда такое в войну?
«Я, браток,- говорит,-
Восемь дней как позавтракал в Минске.
Ну, спасибо, езжай!
Будет время, опять загляну…»

Он ушел на Восток
Со своим поредевшим отрядом.
Снова мирное время
В кабину вошло сквозь броню.
Это время глядело
Единственной женщиной рядом.
И она мне сказала:
«Устал? Отдохни — я сменю».
Все в порядке, на месте,-
Мы едем к границе, нас двое.
Тридцать лет отделяет
От только что виденных встреч.
Вот забегали щетки,
Отмыли стекло лобовое,-
Мы увидели знаки,
Что призваны предостеречь.
Кроме редких ухабов,
Ничто на войну не похоже.
Только лес молодой,
Да сквозь снова налипшую грязь
Два огромных штыка
Полоснули морозом по коже,
Остриями — по мирному —
Кверху, а не накренясь.
Здесь, на трассе прямой,
Мне,
Не знавшему пуль,
Показалось,
Что и я где-то здесь
Довоевывал невдалеке.
Потому для меня
И шоссе, словно штык, заострялось,
И лохмотия свастик
Болтались на этом штыке.

1973